Для меня день Чернобыльской катастрофы – особый день.
Пока над рванувшим ядерным реактором клубились дымы пожаров, а героические пожарные приносили в жертву мирному атому свои жизни, моя жена в роддоме в Москве любовалась нашим первенцем!
Да- да, так совпало, что именно в эти дни моя дочь появилась на свет!
И вот сейчас, переносясь мысленно на годы назад, в апрель 1986 года, как будто бы сейчас явно вижу тревоги, которые охватывали меня, молодого офицера – что будет, как сложится ..?
По приказу из Москвы мне и таким же как я приходилось каждое утро, за час до пробуждения полка, выходить на плац со счетчиком Гейгера. Нужно было отыскать в свежей росе возможную радиацию.
К счастью, в мое дежурство фон не повышался, а это означало, что солдаты могли спокойно топтать своими керзачами бетонные мостовые.
Впрочем, наверное, это и не удивительно. Мой гарнизон находился за пару тысяч километров от Чернобыля. И ждать заражения на таком большом расстоянии было опрометчиво.
Тем не менее, радиоактивный шлейф катастрофы все-таки дотянулся и до моей части. Примерно в июле, очередной раз заступив помощником дежурного по полку, я принялся готовить уже ставший обыденным счетчик Гейгера к утреннему тестированию местности. Как вдруг мой командир, дежурный по полку, со скепсисом заявил:
– Зачем искать радиацию в поле, когда она рядом, здесь!
Он взял из моих рук прибор и провел его измерительным элементом по своему телу. От плеча к пояснице. Счетчик затарахтел как сумасшедший!
Я не удержался и спросил:
– Где ты хватанул столько? Ведь первый отряд ликвидаторов от нас вылетает в Чернобыль только завтра?
– Все просто! Я в мае был в отпуске у родителей в Белоруссии, чуть севернее станции. Там и получил дозу. Представляешь, что теперь с моими предками?
Представить я не мог. Мне стало страшно…
А утром на построении начальство стало искать добровольцев. Мне казалось, что пристальный взор командира полка устремился напрямую мне в душу. Я как мог прятал свой ответный взгляд, упорно вглядываясь в пыль, еле заметным слоем осевшую на сапогах.
Впрочем, моя деланная чистоплотность и в этот раз не пригодилась. Мою совесть спасли коллеги! Многоголосым хором со всех сторон стали раздаваться выкрики офицеров. Это были добровольцы, все они хотели лететь в Чернобыль, чтобы с вертолетов сбрасывать на распоясавшейся реактор песок, бетон и прочие стройматериалы. Тогда считалось, что в итоге получится саркофаг, способный надежно оградить людей от жерла пыхавшего смертоносным излучением реактора.
Громко о своем желании лететь в Чернобыль прокричал и мой сосед, такой же, как и я, молодой лейтенант.
– Зачем ты это делаешь? – по-товарищески поинтересовался я и предостерег – это же очень опасно!
– Я должен, – тихо сказал он, – это моя Родина! Кто, если не я?
Я ничего не ответил. Мне стало жутко, хотя я при этом понял:
“Люди сотворили это зло, им его и обуздать”.
Другого выхода нет!
Я до сих пор помню этого парня, хотя больше мы никогда не виделись. Мне рассказали, что он получил слишком большую дозу облучения…
Дескать, на базе, то есть в том месте, где готовились вертолеты и где находился он, медики сообщили ему и таким же как он героям, что превышена допустимая доза радиации. И пора домой!
Однако смена запаздывала, не было в наличии и “чистых” с точки зрения облучения вертолетов. Пришлось довольствоваться тем, что есть. В итоге, появился очередной командир, который напомнил героям о долге и Родине…
Герои не заставили себя долго ждать! Все как один собственноручно черканули себе “смертный приговор” и ушли в лету!
Жаль только, что не все и не всех из них мы сейчас помним… А ведь стоят они того!
Между тем, вырвав из цепких лап начальства несколько дней, я примчался в Москву к своей новорожденной дочурке… Бегу, тороплюсь… А небо хмурится. Юго-западный ветер быстро нагоняет над городом тучи. Вот уже и гром гремит! Сейчас ливанет…
И вдруг вижу, навстречу мне жена с коляской, а в коляске дочь. Сердце забултыхалось в груди в сумасшедшем ритме. ” Давай, домой! Под крышу! – кричу я в истерике.
А жена идет, не сворачивает… Улыбается, рукой машет. Привет, мол, давно тебя ждем.
А я сам не свой!
Домой- домой!
А гром погремел и стих, не уронив на землю не единой капли, да и тучи разлетелись в небылое.
– Не волнуйся, – сказала жена, – у нас с апреля ни капли не выпало. Все говорят, Чернобыль!